— На улицу Ла-Ферм!

Теперь уже Торрансу и инспектору из полицейского комиссариата в Нейи, ни к чему было торчать на тротуаре. Мегрэ вспомнил ту шутку, которую Эрнестина сыграла с ним на улице Луны, но сейчас это уже совсем не казалось ему смешным; он стал думать о Долговязой. Ведь это она навела его на след, по которому он, как дурак, сразу бросился. Еще сегодня утром выставил себя на посмешище в полицейском комиссариате Нейи.

Трубка не доставляла ему удовольствия. Он ерзал на сиденье, никак не мог удобно устроиться. Стекло в машине между ним и водителем было опущено, и он сказал шоферу:

— Поезжайте по улице Лоншан. Остановитесь на минутку возле москательной лавки, если она еще не закрыта.

Он решил бросить жребий. Если лавка окажется закрытой, он не станет больше утруждать себя, приезжать еще раз, что бы там ни болтали всякие эрнестины и альфреды унылые. И кто мог доказать, что Альфред действительно хотел ограбить сейф на улице Ла-Ферм?

Допустим, он даже уехал на велосипеде из дома на набережной Жемапп и рано утром звонил жене. Ну и что с того? Кто знает, о чем они говорили?

— Лавка открыта! — сказал шофер.

В ней торговали скобяными товарами, но там был также отдел москательных. Здоровый малый в серой блузе прошел между оцинкованными ведрами и половыми щетками навстречу Мегрэ.

— Есть у вас оконные стекла?

— Да, месье.

— А замазка?

— Разумеется. У вас записаны размеры?

— Это не для меня. Знаете вы некоего месье Серра?

— Дантиста? Конечно, месье.

— Это один из ваших покупателей?

— Да, месье, у него постоянный счет в магазине.

— Приходил он к вам недавно?

— Я его не видел, месье, я только позавчера вернулся из отпуска. Быть может, он приходил, когда меня не было. Это легко проверить по книге.

Не задавая вопросов, продавец направился в темный угол лавки и открыл лежавшую на высокой конторке книгу записей.

— Он покупал оконное стекло на прошлой неделе.

— Можете вы мне сказать, в какой день?

— В пятницу.

Гроза была в четверг вечером, Эжени была права, старая мадам Серр тоже.

— Он еще купил полфунта замазки.

— Благодарю вас.

Судьба Серра висела на ниточке. Если бы молодой человек в серой блузе машинальным движением захлопнул книгу и потом закрыл лавку — дело могло бы принять другой оборот. Но он добросовестно перелистывал страницы.

— Он приходил еще раз на этой неделе, — сказал продавец.

— Когда?

— В среду. Купил стекло такого же размера, сорок два на шестьдесят пять, и опять полфунта замазки.

— Вы в этом уверены?

— Я могу даже уточнить: Серр приходил рано утром. В этот день он был первым покупателем.

— В котором часу открывается лавка?

Это было важно. Ведь Эжени, которая начинала работу в 9 часов, уверяла, что в среду утром все стекла были целы.

— Мы приходим к девяти, но хозяин спускается в восемь и открывает лавку.

— Спасибо! Вы — чудесный малый.

Чудесный малый, должно быть, долго ломал себе голову, почему этот человек, который вошел с таким мрачным видом, вдруг оказался в таком прекрасном настроении.

— Я полагаю, никто не может уничтожить эти страницы в книге?

— С чего бы вдруг стали это делать?

— Понятно. Все же прошу вас за этим проследить.

Завтра я пришлю сюда кого-нибудь, чтобы их сфотографировать.

Он вынул из кармана визитную карточку и протянул ее молодому человеку, который с изумлением прочел:

«Дивизионный комиссар Мегрэ Уголовная полиция Париж»

— Куда теперь поедем? — спросил шофер.

— Остановитесь на минутку возле бистро на улице Ла-Ферм. Вы увидите, оно по левую руку.

Теперь стоило выпить кружку пива. Он чуть было не позвал Торранса и инспектора, но потом передумал и пригласил только шофера.

— Что вам принести?

— Пожалуйста, мне сухого вина.

Улица вся золотилась от солнечных лучей. Ветерок шелестел листвой деревьев Булонского леса.

Напротив виднелась черная ограда, за ней зеленая лужайка и дом, спокойный и строгий, как монастырь.

Где-то в этом доме была старая женщина, похожая на настоятельницу монастыря, и человек, походивший на турка, с которым Мегрэ должен был свести счеты.

Жизнь была прекрасна.

Глава 5

в которой Мегрэ, сменивший Жанвье, выясняет, что думала о своем муже Мария Серр, урожденная Ван Аэртс, и в которой речь идет о формальностях, за этим последовавших

Вот как прошел остаток дня. Сначала Мегрэ два раза выпил по кружке пива, тогда как шофер такси ограничился одной бутылочкой виши. Уже вечерело, стало прохладнее, и, снова садясь в такси, Мегрэ решил поехать в тот пансион, где в течение года жила Мария Ван Аэртс.

Собственно говоря, делать ему там было нечего. Он просто уступил своей привычке потолкаться в тех местах, где живут интересующие его люди, чтобы лучше понять, чем они дышат.

Стены там были выкрашены в кремовый цвет. Все было кремовое, сладковатое, как сдобное печенье, и хозяйка с густо напудренным лицом была похожа на приторное пирожное.

— Какая это изысканная особа, месье Мегрэ! И какой, должно быть, чудесной подругой была она для своего мужа. Ей так хотелось выйти замуж.

— Вы имеете в виду, что она искала, за кого бы ей выйти?

— Разве не все девушки мечтают о муже?

— Но ведь, если я не ошибаюсь, ей было лет сорок восемь, когда она жила у вас?

— По характеру она оставалась такой молодой! Всякий пустяк ее забавлял. Вы не поверите, ей доставляло удовольствие подстраивать разные штуки моим постояльцам. Возле церкви Мадлен есть магазин, который я никогда не замечала, пока она меня туда не свела. Там продаются всякие вещицы, специально, чтобы подшучивать над людьми: искусственные мыши, ложки, тающие в чашке кофе, аппараты, которые кладут под скатерть кому-нибудь из гостей, чтобы его тарелка неожиданно поднялась вверх, стаканы, из которых невозможно сделать ни глотка, да мало ли что еще? Ну так вот, она была лучшей клиенткой этого магазина. И притом очень культурная женщина, знала все музеи Европы и целыми днями пропадала в Лувре.

— Она познакомила вас с тем, кто должен был стать ее мужем?

— Нет. Она любила скрытничать. Может быть, боялась привести его сюда, ведь здесь он, весьма вероятно, мог понравиться и другим. Кажется, он человек очень интересный, внушительной внешности, похож на дипломата. Мария говорила, что он зубной врач, но принимает только нескольких пациентов… Он из очень богатой семьи.

— Скажите, она была скупая?

— А вам это говорили? Конечно, она была довольно расчетливая. Например, когда собиралась в город, ждала, пока туда поедет еще кто-нибудь из наших дам, чтобы поделить с ней расходы на такси. Каждую неделю спорила по поводу своего счета.

— Вы знаете, как она познакомилась с месье Серром?

— Думаю, что не по объявлению.

— Она поместила объявление в газетах?

— Да, но не придавала этому значения. Сделала это скорее ради шутки. Я точно не помню текста, но там говорилось, что приличная дама, иностранка, богатая, ищет господина соответствующего положения, чтобы выйти за него замуж. Получила сотни писем. Своим корреспондентам она назначала свидания в Лувре, то в одном зале, то в другом. Узнавала она их по определенной книге в руках или по цветку в петлице.

В холле пансиона, где слышалось маслянистое ворчание электрических вентиляторов, в плетеных креслах сидели еще несколько дам, тоже иностранок, приехавших из Англии, из Швеции, из Америки.

— Надеюсь, с ней не случилось ничего дурного?..

Было около семи часов, когда Мегрэ вышел из такси на набережной Орфевр. На затемненном тротуаре он увидел Жанвье, идущего с пакетом под мышкой, и подождал его.

— Что это ты несешь?

— Свой обед.

Жанвье не жаловался, но лицо у него было страдальческое.

— А почему ты не идешь домой?